Этой истории могло и не быть, если бы не счастливая случайность. Я познакомилась с Нонной, когда возвращалась с работы. Аккуратное вождение, вежливость, тишина в салоне, а за рулем «РУТы» сидела приветливая и милая женщина, которая и согласилась со мной пообщаться.
Интервью мы провели утром, я встретила ее на конечной остановке маршрута №16 – Таврии В на Намыве. Решили не томить и сразу ушли греться в салон автомобиля. Знакомьтесь – Нонна Кривошеенко, женщина-водитель, которая более восьми лет водит маршрутку.
– Я уже 34 года работаю водителем. Начинала я работать на сельхозтехнике, потом пошла в облпотребсоюз, откуда позже меня забрали работать на нефтебазу. А еще позже я ушла работать водителем маршрутки.
– Скажите, а в детстве что вы больше любили – играть с куклами или с машинками?
– У меня папа был военным и когда я была в 7 классе, мы поехали в Ялту. Там были машинки на проводах, которые есть сейчас у нас в Сказке, я попробовала покататься, мне понравилось. И вот с 7 класса я решила, что я водитель. В детстве я любила машинки, футбол, драки – это все мое. Мне говорили, что я должна быть мальчиком, а то ведь куклы – совсем не мое.
– А как устроились именно водителем маршрутки и какой была реакция ваших коллег? Наверное мужчинам было странно видеть в своих рядах женщину.
– Прежде, чем устроиться водителем маршрутки, нефтебаза обанкротилась, и куда бы я не обращалась, никто меня не хотел брать, потому что я женщина. Я говорила, что у меня 25 лет стажа, мне отвечали – нет и всё. Спасибо, что взяли меня на маршрут №44. Там в меня поверили, сказали: «Ну давай, попробуем». Конечно, это был шок для всего города Николаева – женщина на автобусе. Сейчас коллеги уже привыкли и даже внимания не обращают, практически за женщину меня не считают, а за своего товарища. На 8 марта никто не поздравляет. Какая же он женщина, она ведь водитель. Вот такое у нас понятие.
– А пассажиры, когда замечают вас за рулем, с непривычки не задают вопросы?
– С пассажирами у меня нет вообще никаких конфликтов, потому что я стараюсь всем сделать приятно, и вышла на работу для того, чтобы делать приятно людям. Как меня учили старые водители: «Хочешь, чтобы к тебе хорошо относились люди, значит относись к ним точно также». Сколько нужно льготников, пожалуйста, пять-шесть-семь, я не отказываю, потому что знаю о том, что мы тоже такими станем в будущем. Тем более я их не на руках несу, а в машине везу, мне не жалко, пусть присаживаются и едут. Меня мои водители за это ругают. Помню, только устроилась, льготники садятся мужикам в маршрутки, а они отвечают: «Занято», а пассажиры говорят, что женщина-водитель берет и по пять, и по семь человек. Они мне потом давали, мол, «что мы их не берем, а ты их берешь». Потом они поняли, что со мной бесполезно разговаривать. Меня просто учили жить по понятиям, чтобы всем было хорошо, и тебе потом будет хорошо. По крайней мере, пока у меня так получается.
Пока мы общались, в салон зашел мужчина. Я решила поинтересоваться, смущает ли его то, что водитель-женщина. Он нервно, но ответил, что нет, и не должно.
– А есть еще женщины на маршрутах по Николаеву?
– Я начала работать, когда мне было 22 года. Тогда о нас тоже хотели писать, нас всего четверо женщины было в Николаеве водителей. Нас даже в горисполкоме собирали, но так ничего и не написали. Сейчас нас было трое, но одну женщину на 82 маршруте не вижу. И на 26 хозяйка гоняет, только в рабочую перевозку. Утром два круга и вечером. Целый день за рулем – это конечно тяжело. Новью в пол 12 приходишь, а в пол 6 уже надо утром вставать и собираться на работу.
– Я, когда возвращаюсь домой, вижу, как тяжело водителям-мужчинам, особенно в час пик. Но вы, хрупкая женщина, как вы справляетесь с этим?
– Морально тяжело. Я одна, мимо меня проходят 300-400 пассажиров в день и нужно каждому ответить так, чтобы не побежали в горисполком жаловаться. Бывает, скажут резко мне, и надо держать себя, чтобы не ответить ничего. Я то остановлюсь, он выйдет и даже спасибо не скажет. Так обидно бывает из-за этого. Я же со всей душей, люблю работу. Сейчас нам дали новое задание, на каждой остановке протирать поручни. Двоякая ситуация. Вот протерла я ручки, пассажир зашел, взялся рукой, а она мокрая и опять водитель виноват. Он же не поймет, что это дезинфекция.
– А как к вашему пристрастию отнеслись ваши родные?
– Я пошла работать в 16 лет на 61 завод в архив и одновременно училась. Потом, когда нужно было сдавать на права, я попросила у папы 20 рублей, так там дома были и крики и плачи, и говорили, зачем это нужно. Но потом успокоились. Мама вообще сказала, я с тобой сяду рядом, через десять лет, когда ты прокатаешься. Но потом слава богу, все стало нормально.
– Как проходит день у водителя маршрутки?
– Маршрутка не моя, я работаю на хозяина. В пол 7 утра я выезжаю на работу и приезжаю на Намыв. Мы с остальными водителями пьем кофе и стартуем. Приезжаем на другую конечную, на Рассвет, ждем там свою очередь. Стартуем через каждые три минуты. Так проходит весь день. Рабочий день не нормирован. Я на маршруте до 8-9 вечера. В общем, смотрим по деньгам, ведь хозяину нужно отдать план, машину заправить, диспетчерам, механика заплатить, а еще стоянка. Потому смотрим, чтобы и себе что-то оставалось.
– В рабочую перевозку, обычно, маршруток пруд-пруди, но все забиты до отказа. Большая конкуренция между маршрутчиками? Часто подрезают, уводят потенциальных пассажиров ?
– Мы, по сути, зарабатываем благодаря рабочей перевозке, когда маршрутки набиваются так, что не протолкнуться. Днем людей практически нет. А план 450 гривен нужно отдать, а 750 гривен – заправиться. Часто друг другу водители перекрывают дорогу, начинают кричать, иногда даже драться. Но такого со мной не бывало. Хотя со своими коллегами могла, даже муж пару раз вмешивался. А насчет конкуренции, да, она есть, еще и какая. Маршуртки №34, 45 и 21 – три маршрута, с которыми мы воюем. Я с ними не гоняюсь, парни наши гоняются, а я нет. Я стараюсь не влезать в конфликты. Может вдруг придется туда пойти работать. У нас была ситуация, когда парень с другого маршрута к нам пришел работать, так ему тут жизни не давали. С маршрута №21 тоже приходили, неделю выдержали и ушли. Если вообще новенькие приходят, то вживаются и остаются, но с других – чаще уходят.
– Среди всех маршрутчиков понятно, что есть конкуренция, а среди своих коллег?
– У нас же как бывает: стоим, курим – все друзья и братья. Как только мы выезжаем на линию – все, готовы друг друга съесть из-за гривны. Обогнал – поезжай уже спокойно себе.
– Вы каждый день видите один и тот же маршрут, те же пейзажи, замечаете изменения?
– Ну я вообще-то интересный человек, я везде еду, у меня, как говорится, голова крутиться на 360, но на 180 градусов точно. Смотришь, а там новый дом построили, там памятник обновили,туда смотришь, а где-то уже площадки новые строят. Но все не заметишь за раз, нужно следить за движением на дороге.
– А в свободное время осмотреть город удавалось?
– Свободного времени у меня практически нет. Я шесть дней работаю: один день дома, пять дней работаю и три дня дома. А живу я в селе. Я почти там не бываю три недели, муж один находиться дома. Мне нужно приехать, убраться, постирать и кушать приготовить, а еще нужно дела по дому делать. Поэтому свободного времени у меня нет, как говорится, вся в движении. Жизнь – это движение. Скучать не приходится.
– Еще два года назад переименовали улицы в Николаеве. Многие горожане даже не слышали о новых названиях. Вы сталкивались с этим?
– Разницы никакой нет, но когда называют улицы по-новому, то меня немного трусит. Название «Советская» мне больше нравилась, чем «Соборная». «Бутомы», к примеру, переименовали в «Курортную». Я все не могу запомнить, а люди ведь тоже, кто в лес, кто по дрова. Или же бывают ситуации, когда меня спрашивают, еду ли я по Центральному. Я пока пойму, что это. Потом они уточнят, что по проспекту Центральному, тогда ситуация проясняется.
Когда мы подъехали к конечной я заметила то, на что и не обратила внимание сразу – полная тишина. В первую поезду с Нонной я тоже не обратила на это внимание и думала, что может просто сломалась магнитола или же она играет, но очень тихо. Как оказалось, музыки в салоне маршрутки нет совсем.
– Нонна, у вас, наверное, единственной нет музыки в салоне.
– Бывший напарник забрал магнитолу, она была его. Но я все равно музыку не слушаю. Люди и так тихо говорят, а когда еще и музыка играет, то вообще ничего не слышно. У нас бывает, чтобы ребята-пассажиры громче говорили, делают громче музыку. Меня даже порой люди нахваливают, благодарят за то, что в салоне маршрутки ничего не играет – тишина и спокойствие.
Поворачивая с Херсонского шоссе на улицу Космонавтов мимо нас проехала фура. Водитель уставившись на дорогу не заметил нас, но напарник его аж в бок толкнул и показал пальцем на нашего пилота – Нонну. Она рассказала, что такие ситуации бывают, но они уже давно ее не смущают.
– Вы уже столько лет за рулем, вот вам, как женщине, не хотелось бы сменить обстановку? Вам не надоело это?
– Нет, мне не надоело. Я безумно люблю руль. Я без него не могу жить. Если бы где-то нашла другую работу. Но так... Мама всегда удивляется, что я с радостью каждый день бегу на работу и возвращаюсь домой.
Выходя из салона автомобиля, одна из пассажирок радушно благодарила Нонну за поездку: «Спасибо огромное! Удачи вам. С вами очень приятно ездить».
– А своя машина есть?
– У мужа есть, «москвич». Он на работу на нем ездит. Но покататься не дает, потому что он мне не нужен. У меня нет времени на нем ездить.
– За столько лет за рулем попадали в ДТП?
– В декабре попала в ДТП. Такая жалость, честно. Я 34 года без ДТП ездила, а тут получилось. Остановилась, отказали тормоза, она уже стояла, не двигалась и просто немного прокатилась вперед. Ударила чуточку иномарку. Я когда только начинала в 1984 году, были у ребят значки по разрядам. Третий разряд – это когда 100 тысяч километров без аварий. Я как начала их получать, два третих, второй, первый. Всю жизнь без аварий. А тут вот, досадно.
– Сейчас снова остро стоит вопрос повышения стоимости проезда. Водителям это несомненно в плюс, но пассажирам... Жалуются вам?
– Когда подняли тариф на проезд до 4 гривен, пассажиры не жаловались. Начинают жаловаться после 26 мая, когда детские льготы заканчиваются. Выслушиваем от родителей все, что можем: «Почему моему ребенку семь лет, а я должен платить за него 4 гривны». Я не понимаю, почему они возмущаются. Пусть идут в горисполком и там задают свои вопросы. Главное то, что с 1 сентября проезд по 2,50 они четко знают, а то что после 26 мая проезд снова по 4 гривны, они не знают. Бывают, что некоторые платят за детей полную стоимость, несмотря ни на что. У меня так женщина одна есть, которая ездит всегда с ребенком и платит за двоих 8 гривен. А ребенку лет 5 или 6, мне аж не по себе. Бывает, что заходит семья с двумя или тремя детьми и платят всего за двоих взрослых. Может денег нет, кто его знает. Наши ребята с такими ругаются, я не ругаюсь.
– А бесплатно просились?
– Есть у меня такой один кадр, больше его возить не буду. Садиться на Ингульской вместе с компанией. Если едете человек 5-6 и все платят нормально, он всегда дает купюрой в 200 гривен. Нет у меня сдачи, а он всегда отвечает, видите ли ему больше нечего делать, только так. Вот он так и ездит бесплатно. Я уже подумала, разве нельзя одолжить у друзей, а после отдать?
– В какое время года более комфортно работать вам?
– Я люблю жару, мне все равно. Я живу в селе, есть плита, где топлю дрова и уголь. Я люблю спать у плиты еще и под ватным одеялом. Зиму я не переношу. (Наш разговор перебивает звонок «Внимание, звонит начальник», который интересуется, с кем общается водитель. Поняв, что угрозы нет, решает зайти к нам в маршрутку, погреться и пообщаться с прессой.) Если летом сломался, ремонтируешь, как хочешь, а зимой – это очень сложно. Если сломались по мелочи и я могу это сделать сама – делаю, а если нет – то на буксир.
Пока мы общались на конечной остановке «Рассвет», Нонне кто-то позвонил. Судя по рингтону «Внимание, звонит начальник. Срочно возьми трубку» – шеф. Интересовался, кто сидит рядом и с кем она общается. Но в итоге решил зайти к нам и присоединиться к разговору.
– А это мой начальник, Виталик. Вот, журналисты интервью у меня берут. Это его машина.
– Виталий, как вы относитесь к такому нестандартному в нашем мире водителю?
– Обалденно и замечательно. Лучше всяких мужчин. Нонна – самый лучший водитель. Человек ответственный, серьезный. Таких очень мало. Я в эту машину душу вложил, может здесь как-то что-то не так, но это моя ласточка. В планах есть немного видоизменить салон внутри маршрутки, чтобы было комфортнее. Но есть один нюанс, если бы не он, все бы уже сделали, а пока – в планах. На машину я свою ничего не жалею, я в нее столько вложил.
– Валера – человечный. Он просто понимает, что бывают дни, когда водитель ничего не зарабатывает. Некоторым все равно, что водители себе ничего не зарабатывают, им главное сдать план,– добавила Нонна от себя.
– Как я поняла, у вас были напарники, Нонна. А сейчас как, работают посменно вместе с вами?
– Я работаю уже более восьми лет и у меня 22 напарника уже поменялись. Просто я люблю чистоту и порядок. Разве им сложно проверить масло и антифриз, помыть машину. Вот последний был. Прихожу утром, смотрю машину, а масла и антифриза нет совсем. Он ушел от меня, сказал, что не маленький мальчик, которого нужно отчитывать.
– Я однажды видела в павильоне на Центральном рынке весу, которые полностью были обклеены иконами. А у вас, это свои или остались от хозяина?
– Это все мои. У нас каждый водитель сам себе иконки ставит. У меня вот и мишка есть. Полтора года назад пьяный ко мне сел в маршрутку и спросил, есть ли у меня кошелек и сумка, дал мишку и сказал, чтобы повесила на кошелек, якобы принесет удачу. Главное попросил в машине не ставить, а я поставила и вот как-то с тех пор дела пошли хорошо. Назвала Майклом.
Уже под конец нашего разговора в салон маршрутки зашел мужчина. И его реакция на Нонну стала последней и решающей точкой нашего интервью.
– Ухты, у нас сегодня пилот – девушка. Это очень хорошо!
Женщину за рулем я видела не впервые, но для многих, к сожалению, это огромный стереотип, с которыми борются такие хрупкие и приятные чьи-то мамы, бабушки и любимые жены. На память о такой встрече я взяла талончик. Никто их давно уже не просит у водителей, это стало какой-то глупостью в современном мире, но для меня – это приятное воспоминание.
